По прицепу, который окружен сотнями тысяч пчел, идет мужчина. Он по очереди снимает крышки ульев, голыми руками хватает кишащие мохнатыми насекомыми рамки, внимательно рассматривая каждую из них. Какие-то рамки пчелы облепили так плотно, что разглядеть через них соты почти невозможно.
Мы стоим неподалеку, с интересом наблюдая за происходящим. В ушах постоянно жужжит. У кого-то этот звук может вызвать страх и чувство оцепенения. Для пчеловода он кажется чем-то естественным и родным.
– Эти пчелы очень мирные и не кусаются, можете даже в руку их взять, – говорит Андрей Викторович, зазывая нас подойти ближе.
Андрею Горбунову – 51 год, он из династии пчеловодов, по образованию – ветеринар, о пчелах он знает буквально все. У него несколько пасек по всей республике: в горах, степях и цветущих полях. Он постоянно кочует со своими пасеками в поисках богатых нектаром растений, создает уникальные медовые «коктейли», ради которых он проезжает порой сотни километров в день.
Сезонная транспортировка пчел с одного места на другое – обычная процедура для пасечников. Таким образом пчелы могут собирать нектар с разных растений, каждое из которых цветет в свое время и на определенной местности.
Мы прибыли в бывший колхоз «Пятилетка», расположенный в Куйичирчикском районе Ташобласти – место, где Андрей установил одну из своих пасек. Здесь на границе двух хлопковых полей стоят 70 ульев.
Локацию пчеловод выбрал из-за активного цветения каперсов, хлопка и верблюжьей колючки. Поиск места как для опытного пчеловода, так и для новичка представляется карточной игрой – даже если все вокруг на пике цветения, гарантий, что будет большой взяток меда, мало. Часто пчеловоды становятся заложниками плохой погоды и магнитных бурь.
Перевозят пчел ночью, когда они уже слетелись в свои ульи. По словам Андрея, насекомые очень точно запоминают расположение своего жилья. После установки пасеки, ульи нельзя перемещать даже на пару сантиметров, иначе пчелы потеряются и не смогут найти свой дом.
Бывает, что заблудшие все-таки попадают в чужие семьи. Пчелу с нектаром, которая по ошибке залетела в чужой улей, впустят для того, чтобы она пополнила запасы чужого семейства, но если она залетит туда ни с чем, пчелы могут ее убить.
– Все мои предки жили здесь, – говорит Андрей, указывая на местность, в которой мы находимся. – Мои прадеды в 1920-е годы приехали сюда жить. Оба бежали от революции. До этого один прадед жил в Омске, а второй – в Пензе. Их обоих раскулачили. Вот они и сбежали.
Впервые пчелами начал интересоваться дед Андрея. Затем это дело подхватил его отец.
– В советские времена к пчеловодам даже ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) не приходил, – говорит Андрей Горбунов. – Они считались легальными миллионерами. У меня папа селекционными работами занимался. У нас было около 300 семей государственных и столько же своих пчел. Отец при Союзе сдавал госплан. Зарплата у него была 120 рублей, а осенью он мог получить 5000-6000 рублей премиальных за перевыполнение годового плана. Это были хорошие деньги, тогда средняя зарплата была 100-200 рублей в месяц. А со своей пасеки за сезон отец зарабатывал 50-60 тысяч от продажи меда, воска, маточного молочка и другой продукции.
По его словам, со временем отец лишился обеих ног из-за тромбофлебита. Но это не помешало ему заниматься пчелами, писать статьи для научных журналов и перевыполнять ежегодный госплан.
– После закупорки вен начинается гангрена одной из конечностей, – рассказывает Андрей Викторович. – У него была очень тяжелая форма. Отец пытался лечить свою болезнь пчелами и медом. Вычитывал из старинных книг какие-то нетрадиционные способы лечения, рецепты мазей. Он перенес 16 операций. В то время медицина была слабой, врачи прогнозировали, что ему осталось жить год. Но благодаря тому, что он занимался пчелами, прожил еще десять лет.
Отец скончался в 40 лет. На тот момент 18-летнему юноше пришлось уйти в армию, пасека осталась в руках старшего брата. Однако что-то пошло не так, и пчелы начали постепенно гибнуть. Когда Андрей Викторович вернулся из армии, из сотен семей осталась половина. Он начал помогать брату восстанавливать пасеку. Так и определилась его будущая профессия.
До 90-х годов Андрей Викторович плотно занимался пчелами, но развал Союза ударил по всем, в том числе и по пчеловодам. Пришлось продать пасеку и искать новую работу. Андрей Викторович занялся строительством: воздвигал многоэтажки и частные дома.
– В девяностых мед качали, но не знали куда его сбыть, – говорит пчеловод. – Мед – не продукт первой необходимости. Когда у людей нет денег, они не бегут за медом. Поэтому пчеловодство стало невыгодным. Но у меня всегда оставалось пару семей – пчелы были моим хобби.
Но когда в стране все более-менее наладилось, Андрей Викторович снова стал расширять пасеку: добавился сначала один прицеп, потом второй. Вскоре он бросил стройку и полностью занялся пчелами.
День качки
Сегодня – день качки меда. Обычно его собирают через две-три недели после установки пасеки на новом месте, когда он созревает, теряя лишнюю влагу. Если соты на рамках запечатаны, значит мед можно начинать качать. Пчеловоды приезжают на пасеку ранним утром, они должны успеть собрать мед до вечера, когда пчелы вернутся с полей.
Сначала пчеловод отбирает нужные рамки, в которых уже собралось достаточно созревшего меда. Эту работу Андрей никому не доверяет, так как для этого нужен большой опыт. Чтобы с пчелами работалось безопаснее и эффективнее для начала их окуривают с помощью дымаря: в улей направляют легкие струи дыма, обоняние насекомых притупляется.
Они становятся более спокойными, сонными и менее агрессивными. Пчел бережно встряхивают и смахивают с рамок смоченной в воде щеткой, чтобы не повредить крылья насекомых. Отобранные рамки пасечник складывает в специальную тару – «переноску», они отправляются на медогонку.
Соты распечатывают специальным ножом, который нагревается с помощью пара. Раскаленное лезвие скользит по свежему воску – мед закипает и медленно стекает из ячеек янтарным сиропом. Рамки помещают в медогонку.
Медогонка – большая бочка из нержавеющей стали. Внутри нее закреплены кассеты для рамок, которые управляются компьютером. Распечатанные рамки устанавливают в кассеты, медогонку запускают, центробежная сила выгоняет мед из ячеек, он растекается по внутренней стенке барабана и оседает на дне. Собранный мед через кран сливают в пластиковую посуду: густая золотисто-оранжевая струя медленно льется и растекается по дну емкости. Вокруг разносится приторный запах меда. После откачки рамки возвращаются обратно в улей. Процесс повторяется.
Обычно за сезон Андрей собирает около восьми тонн меда, весь продукт сбывается на местный рынок. Последняя качка у пчеловода – в начале августа. Затем пчелы до осени работают на свои зимние запасы. Неопытные пчеловоды могут по ошибке качать мед с ранней весны до октября, не оставляя пчелам их натуральной пищи. А зимой кормят их сахаром.
– Для чего пчелы добывают мед? Для того, чтобы сохранить свое семейство, – говорит Андрей. – Когда пчела перерабатывает мед, она добавляет туда свой фермент – диастазу. Чем больше она будет класть туда своего фермента, тем быстрее она «сгорает», изнашивается и умирает. Мед же помогает продлить жизнь пчелам.
Если зимой пчела будет питаться медом, то может прожить и до девяти месяцев, хотя летом она живет в среднем около 45 дней.
Всего у Андрея 350 семей пчел. Все они одной породы – карника. Это европейская пчела, полученная путем скрещивания итальянок с кипрскими трутнями. По словам пчеловода, эту породу он выбрал из-за ее трудолюбия и легкой адаптации к местному климату.
– Карника очень хорошо носит мед, – объясняет Андрей. – В песках тоже отлично работает. Есть, например, украинские матки карпатки – это кавказская степная пчела скрещенная с итальянкой. Карпаты это что? Горы. Поэтому для карпаток важен более мягкий и влажный климат. Тогда они будут хорошо работать. У карники тоже есть кровь карпатки, но они все равно больше подходят для степей. Мне нравится как работает эта порода, как зимует, как она с болезнями борется.
Карника – очень безобидная порода пчел, работать с ними можно без спецодежды. Однако от их укусов, бывает, все равно не спастись. Пчелы опаснее всего становятся в дни непогоды, когда взяток заметно меньше. – В такой момент они могут быть агрессивными, – говорит Андрей. – Но в целом эта порода очень безобидная, даже если по их улику пнуть, они тебе ничего не сделают.
Укусов пчел Андрей боится не больше чем самих пчел. Наоборот, он считает, что пчелиный яд порой способен вылечить человека:
«Яд пчелы разжижает кровь. Когда у меня прихватит спину, я сажаю пару пчел на определенные точки и все: выпрямился и побежал».
Пчелиная иерархия
У каждого семейства пчел есть своя иерархия: все они четко знают свои обязанности и выполняют их. Пчелы делятся на рабочих, трутней и матку. Матка – королева семейства, она самая крупная и отвечает за размножение пчел. Трутень – самец, который оплодотворяет матку. Их в семье, как правило, несколько. Обязанности рабочих пчел: сбор нектара, пыльцы и воды, переработка собранных компонентов в мед, сохранение определенной температуры внутри ульев, кормление личинок, охрана, строительство сот, забота о королеве и т. д.
Андрей говорит:
– Когда матка стареет, пчелы начинают искать ей замену и выводить новую матку. Этот процесс называется роением. За потенциальной королевой внимательно наблюдают, ждут когда она выйдет на облет и «кинет» первое яйцо. Однако даже в этот момент они могут не принять ее и просто убить, чтобы вывести новую. Но мы не дожидаемся этого процесса, сами их меняем искусственно: выводим матку, даем ей воспитателей, затем сиротим и делаем перенос в другой улей. Это называется селекцией. Я делаю это каждый год, потому что молодые особи более работоспособны, ну и чтобы избежать родственных связей. Иногда пчелам даешь матку, она им не нравится, и они ее убивают, выбрасывают, и начинают свою новую выводить. В этом году было много таких случаев, с чем это связано – непонятно. Возможно, из-за климата.
Но это не единственные случаи агрессии со стороны пчел. В безвзяточные периоды на пасеке некоторые пчелинные семьи пытаются добыть мед недобросовестным способом, воруя его у других, как правило, более слабых семейств. Чаще всего этим занимаются старые рабочие пчелы.
Разбойничество и нападение начинается с убийства матки. Осиротев, пчелы не будут сопротивляться воровству. По словам Андрея, бывали случаи, когда пчелы-воровки громили все семейство.
Про мед
По словам пчеловода, сила меда зависит от количества диастазы, чем больше ее, тем лучше мед.
Среднерусская пчела в России очень злая, но мед ее особенно в Башкирии высокого качества, – говорит пчеловод. – Именно потому, что в нем высокий уровень диастазы. Но при этом она такая злая, что на 500 метров вокруг пасеки никого не подпустит. Они как собаки, нападут и загрызут. Но сейчас там эту породу с помощью селекции как-то смогли подкорректировать и усмирить».
Помимо меда Андрей Викторович продает прополис, воск, пыльцу и маточное молочко. Самой кропотливой работой считается сбор маточного молочка. Выводится семья, у которой забирают матку и сиротят. В осиротевшую часть вводят несколько рамок с кормами и одну рамку с однодневным засевом (личинками), на котором пчелы и будут тянуть ячейки (кормить и выращивать пчел).
– Я делаю все по старинке, у меня это еще от отца перешло. Маленькая личинка переносится шпателем в ячейку и ставится кормилицам, которые откармливают ее маточным молочком. Через трое суток мы срезаем крышечку, личинку убираем и получаем маточное молочко, – говорит Андрей Викторович.
Раньше при Союзе маточное молоко перерабатывали на специальном заводе. Сегодня же спрос на продукцию значительно уменьшился.
– Мой папа собирал за сезон по 18 килограммов маточного молока, – вспоминает Андрей Викторович. – Для этого специально привозили термосы, холодильники, темные флаконы для хранения. Прежде чем его переработать, с каждого флакона брался анализ, чтобы молоко не было прокисшим. Далее мы отдавали его на сушку. С килограмма молока мы получали 270-300 граммов сухого молока. Вот с него уже делали лекарственные препараты, косметику.
Помимо съедобной продукции пасечники торгуют пчелопакетами. Стандартный пакет включает в себя: кормовую рамку, где находится мед, пергу (корм для пчел) и матку, а также три рамки расплода (молодые пчелы).
Проблемы пчеловодства
Проблем у современных пасечников хватает. Начиная с непонимания фермеров и заканчивая властями.
– Многие фермеры думают: «Он приехал на мое поле, собрал с него мед, значит он мне что-то должен дать». Они не понимают, что мы сегодня опыляем его поля, а завтра у него повысится урожайность, – говорит Андрей.
– Везде в мире государство поддерживает пчеловодов дотациями, а у нас они выживают. Сколько нужно затрат, чтобы перетащить эту махину [пасеку]? Только один прицеп сделает пять-шесть кочевок за сезон: в горы, в пески за 200 километров от Ташкента. Все это очень затратно.
По словам Андрея Викторовича, многие пчеловоды сталкиваются с проблемой завоза оборудования в страну. В 2017 году президент подписал постановление о мерах по дальнейшему развитию отрасли пчеловодства в республике, согласно которому импортное оборудования для пчеловодства освобождается от таможенных платежей до 1 января 2023 года.
– Есть постановление, но, по сути, оно не работает. Потому что рассчитано на юридических лиц, а около 80-90 процентов пчеловодов – физические лица, – говорит Андрей Викторович.
– Фирму открывать просто невыгодно, если всех пчеловодов заставить открыть ИП или ООО, они все разбегутся, не смогут себя содержать. Оборудование тоже завезти очень сложно – растаможка обойдется в стоимость медогонки. И так со всем... Я готов поехать за границу и привезти сюда оборудование, но я его здесь просто не растоможу. Нормальной техники здесь нет, все качают мед дедовским способом – вручную.
А для того чтобы экспортировать мед, нужно работать на современном оборудовании, должны быть нержавеющие медогонки, а не алюминиевые, которые окисляются. Мне пришлось свою медогонку растаможивать за очень большие деньги. Все хотят есть натуральный мед, но не хотят за него платить. Хороший мед дешевым не бывает...
Владимир Андреев,
специально для UzNews.uz