Корейцы в Узбекистане: как они здесь оказались, и через что им пришлось пройти

Но как же корейцы попали в Центральную Азию? Рассказываем несколько историй семей, чьи предки пережили две депортации и смогли адаптироваться на территории Узбекистана. Также мы поговорили с историком Владимиром Наумовичем Кимом, чья семья таким же образом перебралась из Кореи в Центральную Азию.

Начнём с самого начала. Первые официальные записи о корейцах в Российской империи появились еще в 1864 году. Тогда небольшими группами корейцы стали переселяться на Дальний Восток. Царское правительство в целом отнеслось доброжелательно к новым жителям, потому что пришло время осваивать Дальний Восток. Люди в основном перебирались в Российскую империю из-за страшных засух, голода и стихийных бедствий, которые происходили на их родной земле.

В 1910-м Япония аннексировала Корею, что вызвало ещё большую волну эмиграции корейцев, несогласных с режимом японцев. В целом, переселенцы жили на Дальнем Востоке неплохо. Эмигранты понимали, что если они хотят жить хорошо, то придётся работать. А если они хотят жить достойно, должны быть грамотными и образованными. К 1917 году царские чиновники отмечали в своих докладах высокий уровень образования среди корейцев.

По словам историка и журналиста Владимира Наумовича Кима, во время революции 1917-го переселенцы поддерживали красную армию. Правительство старалось уравнять корейцев в правах с другими национальностями. За счёт чего среди переселенцев сформировалось чувство доверия. В то время появляется корейская интеллигенция, первая корейская газета, а в Алматы со временем даже откроется уникальный корейский театр, который скоро отметит своё столетие.

Тем временем в Японии процветает милитаризм, страна захватывает Корею и Китай, засылает шпионов в другие страны, в том числе и в Российскую Империю на Дальний Восток. Японские агенты растворяются среди местного населения, поэтому власти решают выселить корейцев в связи с японским шпионажем на территорию Центральной Азии. За две-три недели казахские и узбекские колхозы были оповещены о переселении корейцев в Центральную Азию. Постановление о депортации корейцев появилось в августе 1937-го, а поезда двинулись уже в сентябре, из-за чего местные власти не были готовы к приезду переселенцев.

Железная дорога в то время была одноколейная, людей перевозили на товарных поездах, предназначенных для грузов и скота. По дороге приходилось пропускать пассажирские поезда, которые шли по расписанию, поэтому путь занимал в среднем месяц. Корейцам разрешали брать с собой самое необходимое. Нажитую мебель и обустроенные дома пришлось бросить на Дальнем Востоке. Люди тащили с собой швейные машинки, тазы, горшки и семена для посева, брали все, что можно унести в руках. Большую часть корейцев вывезли в Казахстан – около 170 000 человек, 80 000 человек – в Узбекистан.

Вера Ан вспоминает, как ее родителям из-за депортации пришлось бросить богатое хозяйство: дом, живность и плодородные земли…

– Моих родителей в 1937 году сослали в Уштобе, Казахстан, – говорит Вера. – Оттуда в 1950-м они перебрались в Голодную степь, ныне Джетысай. Тогда он был ещё в составе Узбекистана, потом территорию передали Казахстану. И только после смерти отца мы перебрались в Ташкентскую область.

Выселение было насильственным, большинство корейцев понимали, что их депортировали из-за сходства с японцами. Тем, кто отказывался перебираться в Центральную Азию, угрожали оружием. Корейцам пришлось смириться. Всю дорогу их сопровождали военные, которые следили за переселенцами. Ехали семьями в товарных вагонах, и, конечно, были те, кто умирал в пути. Хоронить людей было негде, поэтому трупы сбрасывали прямо на ходу. Иногда всё же семьям удавалось наскоро похоронить своих близких.

По рассказам Веры Ан, в 1937 году корейцев высадили из поездов прямо в голой степи. Казахстанские голодные степи поднимали по программе советского правительства. Это была одна из причин насильственного переселения корейцев, помимо японского шпионажа. В первую осень большинству жить было негде, люди заселялись в наскоро построенных землянках. Уштобе и его окраины – предгорья и степи Казахстана. Деревьев там не было, а кустарников для строительства не хватало. Спасали только камыши. Из них делали крыши от дождя, а зимой – от снега. Рыли землянки. Корейцы обязательно строили печи и делали тёплые полы-кудури по древнейшему способу корейского национального отопления. Вот это тепло и спасло людей, так они выжили в первую зиму. А весной все начали дружно строить дома.

В первый год корейцам выдавали по несколько мешков картошки и муки, но основной пищей оставалась живность и растительность степи. Осенью – коренья, а весной – зеленые растения. Из диких трав, методом проб и ошибок, варили супы, делали салаты. Степные фазаны и зайцы были редким, но богатым подспорьем в питании большинства переселенцев. В Узбекистане людей размещали в конюшнях, чайханах, школах или подселяли в узбекские семьи.

Анна Кван-Ким рассказывает о своей семье, которая пережила голод. Её бабушку звали Ольгой Ким, хотя при рождении ей дали корейское имя. Ольгой её назвали уже в Узбекистане при советской власти.

Историк Владимир Наумович Ким говорит, что в 1937 году 60% всей посевной площади риса в Союзе занимал именно Узбекистан, который выращивали корейцы. Процесс сбора урожая риса был очень трудоёмкий. К тому же корейцам пришлось освоить поливное земледелие, которое уже было развито в Узбекистане.

Корейцы практиковали семейный подряд. За каждой семьей закрепляли определенные участки посевной площади, которую они обрабатывали с весны до осени. Людей не приходилось заставлять работать, бригадиры не выгоняли никого трудиться, ведь корейцы сами понимали, что в их интересах собрать как можно больше риса.

О семейном подряде корейцы не распространялись. Они втыкали палки в землю, разделяя таким образом участки между семьями. Узбеки спрашивали, для чего корейцы устанавливают эти палки, на что переселенцы отвечали, что они так отгоняют злых духов. В годы Второй мировой войны корейцам удавалось собирать немыслимые урожаи риса, поддерживая армию и высылая деньги на вооружение и амуницию. На войну корейцев не брали, потому что они были переселенцами, и по закону не подлежали к призыву в армию, хотя сами рвались на фронт. Но были и те, кто всё равно участвовал в войне, и даже получил звание героя Советского Союза.

Во время войны корейцы работали на трудовом фронте и в шахтах, и на лесоповалах. А заработанные деньги отдавали в Фонд обороны. Корейцев начали награждать за заслуги перед родиной, но они все еще не были гражданами СССР, жили без паспортов.

В 1946 году в Казахстан и Узбекистан поступило распоряжение из Москвы – отобрать на учет корейцев-коммунистов и комсомольцев с законченным образованием и владеющими китайским или корейским языками. По итогу жесткого отбора 400 человек отправили в Северную Корею. Именно эти люди принимали участие в создании КНДР. После окончания войны Корея раскололась на две части. Многие остались в Северной Корее. Кто-то был репрессирован, а кто-то остался служить режиму Ким Ир Сена.

Отец Юлии Цой участвовал в национально-освободительном движении Кореи от Японии.

– Мои бабушка и дедушка с Приморского края, где Корея граничит с Россией, – рассказывает Юлия. – Родители моей бабушки были первыми переселенцами в Российскую империю. Как таковой границы на тот момент не было, люди передвигались пешком из страны в страну. Так мои родители и оказались в России.

По словам Юлии, корейцев насильно сажали в товарные вагоны и везли вместе со скотом в Центральную Азию. Кто-то попал в Казахстан, а её предки оказались в Ташобласти. Это были необжитые территории, словно степи. Никто из переселенцев не знал русского языка, узбеки же относились к корейцам с большим уважением и радушием.

– В Узбекистане корейцы занимались земледелием: сажали рис и лук, – продолжает Юлия. – Но мой дедушка был грамотным и одним из немногих корейцев, который в то время смог поступить в институт. Он владел русским и корейским языками, учился в Педагогическом институте. Грамотных корейцев в 1947 году отправляли в Северную Корею, в том числе и деда. Он был подполковников ВВС, и его семья находилась там до 1962 года. Вернувшись обратно, им выдали четырёхкомнатную квартиру на Чиланзаре. В целом, у нашей семьи всё оказалось намного благополучнее, чем у других корейцев, чьи истории мне приходилось слышать.

По воспоминаниям историка Владимира Кима, по итогам всесоюзной переписи 1970 года, корейцы по числу лучших выпускников средних школ заняли второе место среди 150 национальностей, которые проживали в СССР. После смерти Сталина корейцев начали брать в армию и выдавать им паспорта. Наступила оттепель. Молодёжь рванула из своих деревень учиться в Москву. Возвращаться домой в случае непоступления было страшно и стыдно.

– Матери, которые получали письма от своих поступивших детей, бегали по всему колхозу, демонстрируя написанные от руки строчки о поступлении детей в вузы, – вспоминает историк Владимир Ким. – К сожалению, многие корейцы на тот момент поступали в институты, не стараясь найти своё призвание. Поэтому, если парень или девушка, шли, например, в кораблестроительный институт, всё равно возвращались домой в колхозы, понимая, что это не их профессия.

Бабушка Анны Кван-Ким в семь лет не смогла поступить в школу, и ей удалось пойти в первый класс только в двенадцать лет. Дети помладше насмехались над ней, но учителя хвалили ее за старание и трудолюбие. У девочки не было тетрадок для учёбы, поэтому ей приходилось находить какие-то старые обрывки тетрадей, книг или журналов. Поверх напечатанного затёртого текста она выводила чернилами свои домашние задания.

Окончив школу, бабушка поступила в техникум и отучилась на связиста. Она хотела получить высшее образование и стать связисткой, но в итоге поступила в Педагогический институт имени Низами на факультет биологии. Она не могла смириться с тем, что ее старший брат не смог получить высшее образование, из-за того, что он зарабатывал деньги и помогал обеспечивать семью.

В школе, где впоследствии работала бабушка, она познакомилась со своим мужем – моим дедушкой, который преподавал русский язык и литературу. У них не было любви с первого взгляда, как в фильмах или романах. Но они поняли, что им вдвоём будет легче двигаться дальше. Бабушка всегда с особой любовью и теплотой смотрела на дедушку, стараясь во всём поддерживать его.

В 1980-х годах корейская диаспора пришла к выводу, что их исконный язык оказался потерянным, а культура и обычаи размыты советскими устоями. Во время перестройки власти стали создавать первые национальные культурные центры, а люди начали изучать свой родной язык. Ассоциация корейских культурных центров Узбекистана насчитывает в своих рядах тысячи членов. Организация ведет активную работу по возрождению корейского языка, культуры и традиций.

Республика Корея стала обращать внимание на своих соотечественников за рубежом. В странах, где проживает не менее 10 000 корейцев, она стала открывать центры образования, где любой желающий может изучать корейский язык.

Юлия Цой рассказывает, что их семья часто посещает Корею, но только в качестве туристов.

– О переезде в Южную Корею мы и не думаем, – говорит она. – Но скорее всего наши дети уже уедут туда, возможно, и в какую-нибудь другую страну. В любом случае, корейцев здесь приняли, помогли обустроиться на незнакомой земле, и вот уже четвертое поколение нашей семьи живёт в Узбекистане.

Сейчас историк Владимир Наумович заканчивает трилогию «Кимы», сюжет которой затрагивает как раз переселение корейцев на территорию Центральной Азии. Впервые в художественном произведении отражено судьбоносное событие корейской диаспоры, ее встреча с узбекским народом. Именно сострадание и доброта местного населения помогли переселенцам освоиться на новом месте и создать лучшие в Советские Союзе колхозы. Именно дружба, зародившаяся в то суровое время между узбеками и корейцами, сегодня вылилась в особое стратегическое партнерство между Узбекистаном и Республикой Кореей во всех областях экономического и культурного сотрудничества.

Сейчас многие корейцы, в особенности молодёжь, возвращаются на историческую родину, или начинают изучать корейский язык в наших культурных центрах, параллельно интересуясь современной Кореей.

– Моя бабушка Ольга много десятков лет преподавала в школе биологию и была любимой учительницей, пока не решила уволиться, – рассказывает Анна Кван-Ким. – Подтолкнуло её к этому смерть моего дедушки. Она полностью посвятила себя религии и стала дьяконом в протестантской церкви. Но во что бы она не верила, в религию или теорию Дарвина, она всегда несла людям свет, стараясь не замечать в людях темные стороны. Она всегда сохраняла свою внутреннюю веру в добро несмотря на то, что ей пришлось пережить…

Умерла её бабушка Ольга в ноябре 2020 года.